"У нас было немного социального конструктивизма, акторно-сетевой теории и рейв-ассамблей"
Как социологи и антропологи изучают употребление психоактивных веществ?
Читали ли вы статьи о том, как курение влияет на память?
Как то или иное вещество помогает бороться с депрессией, физической болью или даже раком?
Какие психоактивные вещества эффективны в качестве обезболивающих?
Эта публикация о другом.
Эта публикация о том, какие подходы к общественной роли запрещенных психоактивных веществ предлагают социальные исследователи и ученые. Их идеи и теории часто бывают контринтуитивными, и в этом их ценность: они позволяют по-новому взглянуть на психоактивные вещества и их функционирование в современных человеческих обществах.
Отказываясь от стигматизирующего подхода и не сводя потребление к "зависимости" или "проблеме", мы представим отношения между людьми и психоактивными веществами как спектр возможных модальностей: чудовищность, социальное взаимодействие и "привязанность".
Как социологи и антропологи изучают употребление психоактивных веществ?
Читали ли вы статьи о том, как курение влияет на память?
Как то или иное вещество помогает бороться с депрессией, физической болью или даже раком?
Какие психоактивные вещества эффективны в качестве обезболивающих?
Эта публикация о другом.
Эта публикация о том, какие подходы к общественной роли запрещенных психоактивных веществ предлагают социальные исследователи и ученые. Их идеи и теории часто бывают контринтуитивными, и в этом их ценность: они позволяют по-новому взглянуть на психоактивные вещества и их функционирование в современных человеческих обществах.
Отказываясь от стигматизирующего подхода и не сводя потребление к "зависимости" или "проблеме", мы представим отношения между людьми и психоактивными веществами как спектр возможных модальностей: чудовищность, социальное взаимодействие и "привязанность".
Карьера потребителей психоактивных веществ
Одна из главных работ современных наркологических исследований - "Аутсайдеры" Говарда Беккера, классика современной социологии. В центре внимания Беккера всегда были люди и социальные группы, маргинализированные в обществе: джазовые музыканты, пациенты психиатрических клиник, курильщики травки. Последним посвящены всего две главы в "Аутсайдерах", но они являются одними из самых интересных глав современной социологии наркотиков.
Для анализа социальной траектории потребителей каннабиса Беккер использует концепцию девиантной карьеры. Само понятие карьеры, пришедшее из исследований профессиональной деятельности, обозначает "последовательность перемещений от одной позиции в профессиональной системе к другой, совершаемых индивидом, работающим в этой системе". Такое движение определяется условиями карьеры, то есть "факторами, от которых зависит переход от одной позиции к другой".
Для Беккера также важно, что карьера может быть как "успешной", так и "неуспешной" и что человек по собственной воле или в силу различных обстоятельств может прекратить или возобновить свое карьерное движение.
Одна из главных работ современных наркологических исследований - "Аутсайдеры" Говарда Беккера, классика современной социологии. В центре внимания Беккера всегда были люди и социальные группы, маргинализированные в обществе: джазовые музыканты, пациенты психиатрических клиник, курильщики травки. Последним посвящены всего две главы в "Аутсайдерах", но они являются одними из самых интересных глав современной социологии наркотиков.
Для анализа социальной траектории потребителей каннабиса Беккер использует концепцию девиантной карьеры. Само понятие карьеры, пришедшее из исследований профессиональной деятельности, обозначает "последовательность перемещений от одной позиции в профессиональной системе к другой, совершаемых индивидом, работающим в этой системе". Такое движение определяется условиями карьеры, то есть "факторами, от которых зависит переход от одной позиции к другой".
Для Беккера также важно, что карьера может быть как "успешной", так и "неуспешной" и что человек по собственной воле или в силу различных обстоятельств может прекратить или возобновить свое карьерное движение.
В "Аутсайдерах" понятие карьеры трансформируется из профессиональной сферы и применяется к социальным траекториям индивидов. Беккер выделяет две большие группы социальных карьер: конформисты и девианты.
Конформисты строят карьеры "нормальных" людей, которые постепенно привыкают к общепризнанным институтам и формам поведения. Как и в профессиональной карьере, в социальной карьере один шаг связан с другим: чтобы быть нормальным, нужно окончить школу, поступить в университет, устроиться на работу, жениться и так далее. В то же время нельзя попасть в тюрьму, употреблять наркотики или иметь психические проблемы.
Как пишет Беккер: "Средний человек не должен интересоваться наркотиками, потому что на карту поставлено гораздо больше, чем сиюминутное удовольствие; он может считать, что его работа, семья и репутация среди соседей зависят от того, будет ли он и дальше избегать соблазна".
Однако есть люди, которым каким-то образом удается вырваться из оков традиционного общества. Таких людей обычное общество считает девиантами.
В отличие от психологических и социальных теорий, рассматривающих девиантность как проявление некой внутренней мотивации индивидов, Беккер предполагает, что она является результатом процесса социального обучения: индивид учится быть членом субкультуры, организованной вокруг девиантной деятельности.
Конформисты строят карьеры "нормальных" людей, которые постепенно привыкают к общепризнанным институтам и формам поведения. Как и в профессиональной карьере, в социальной карьере один шаг связан с другим: чтобы быть нормальным, нужно окончить школу, поступить в университет, устроиться на работу, жениться и так далее. В то же время нельзя попасть в тюрьму, употреблять наркотики или иметь психические проблемы.
Как пишет Беккер: "Средний человек не должен интересоваться наркотиками, потому что на карту поставлено гораздо больше, чем сиюминутное удовольствие; он может считать, что его работа, семья и репутация среди соседей зависят от того, будет ли он и дальше избегать соблазна".
Однако есть люди, которым каким-то образом удается вырваться из оков традиционного общества. Таких людей обычное общество считает девиантами.
В отличие от психологических и социальных теорий, рассматривающих девиантность как проявление некой внутренней мотивации индивидов, Беккер предполагает, что она является результатом процесса социального обучения: индивид учится быть членом субкультуры, организованной вокруг девиантной деятельности.
Например, карьера курильщиков каннабиса включает три основных этапа: "освоение техники", "освоение способности различать эффекты" и "освоение способности наслаждаться эффектами". Каждый из этих этапов требует практики, но также предполагает социальные взаимодействия и активное вовлечение в культурный и социальный контекст - например, общение с более опытными потребителями или знакомство с фильмами и литературными произведениями, описывающими процесс употребления.
В целом, это нелегкая задача, и не всем удается добиться успеха.На каждом этапе что-то может пойти не так - и тогда ваша карьера потребителя закончится, вы решите, что это не для вас.
Прохождение трех основных этапов обучения необходимо, но не достаточно для карьеры потребителя. Человек должен еще научиться справляться с мощными силами социального контроля, которые заставляют считать употребление марихуаны неразумным, аморальным или и тем, и другим.
Важным моментом здесь является то, что для Беккера девиантность заключается не в самом действии курения, а в том, как это действие воспринимается остальным обществом. Самый большой вред от курения марихуаны - это осуждающее отношение общества и правоохранительных органов.
"Социальная стигматизация" может привести к проблемам на работе, в семье, с друзьями и вообще негативно повлиять на социальные взаимодействия и психологическое состояние человека.
В случае вмешательства правоохранительных органов курильщик может понести значительные финансовые потери или вообще оказаться в тюрьме.
В целом, это нелегкая задача, и не всем удается добиться успеха.На каждом этапе что-то может пойти не так - и тогда ваша карьера потребителя закончится, вы решите, что это не для вас.
Прохождение трех основных этапов обучения необходимо, но не достаточно для карьеры потребителя. Человек должен еще научиться справляться с мощными силами социального контроля, которые заставляют считать употребление марихуаны неразумным, аморальным или и тем, и другим.
Важным моментом здесь является то, что для Беккера девиантность заключается не в самом действии курения, а в том, как это действие воспринимается остальным обществом. Самый большой вред от курения марихуаны - это осуждающее отношение общества и правоохранительных органов.
"Социальная стигматизация" может привести к проблемам на работе, в семье, с друзьями и вообще негативно повлиять на социальные взаимодействия и психологическое состояние человека.
В случае вмешательства правоохранительных органов курильщик может понести значительные финансовые потери или вообще оказаться в тюрьме.
Объектно-ориентированная привязанность
Беккеровское понимание употребления наркотиков акцентировало внимание на социальных и культурных компонентах этого процесса, в то время как активность самого вещества либо игнорировалась, либо анализировалась через призму культурных и социальных отношений.
Другой подход предлагают Антони Хеннион и Эмиль Гомарт в работе "Социология привязанности:Любители музыки, потребители наркотиков". Французские социологи предлагают рассматривать сам объект потребления как актора в процессе взаимодействия с людьми.
В своем исследовании Хеннион и Гомарт смешивают музыку и наркотическую зависимость. Только они говорят не об увлечении, а о привязанности. Именно этим словом (привязанность) они описывают сложный комплекс отношений, возникающих между человеком и объектом его "привязанности", будь то музыка или та же Мэри Джейн.
По мнению французских социологов, для того чтобы что-то "двигало" вами, нужно еще и потрудиться: пройти определенную социальную подготовку, развить свои вкусы, свои чувства, свои ощущения.
Однако привязанность, о которой говорят Хеннион и Гомарт, предполагает наличие как минимум двух акторов. Вещество должно рассматриваться как такой же активный участник процесса потребления, как и потребитель.
Человек-актер должен пройти через ряд специфических состояний (открытость, терпение, восприимчивость, чувствительность), но только для того, чтобы позволить объекту своего влечения овладеть собой и преобразовать себя.
Беккеровское понимание употребления наркотиков акцентировало внимание на социальных и культурных компонентах этого процесса, в то время как активность самого вещества либо игнорировалась, либо анализировалась через призму культурных и социальных отношений.
Другой подход предлагают Антони Хеннион и Эмиль Гомарт в работе "Социология привязанности:Любители музыки, потребители наркотиков". Французские социологи предлагают рассматривать сам объект потребления как актора в процессе взаимодействия с людьми.
В своем исследовании Хеннион и Гомарт смешивают музыку и наркотическую зависимость. Только они говорят не об увлечении, а о привязанности. Именно этим словом (привязанность) они описывают сложный комплекс отношений, возникающих между человеком и объектом его "привязанности", будь то музыка или та же Мэри Джейн.
По мнению французских социологов, для того чтобы что-то "двигало" вами, нужно еще и потрудиться: пройти определенную социальную подготовку, развить свои вкусы, свои чувства, свои ощущения.
Однако привязанность, о которой говорят Хеннион и Гомарт, предполагает наличие как минимум двух акторов. Вещество должно рассматриваться как такой же активный участник процесса потребления, как и потребитель.
Человек-актер должен пройти через ряд специфических состояний (открытость, терпение, восприимчивость, чувствительность), но только для того, чтобы позволить объекту своего влечения овладеть собой и преобразовать себя.
Эта подготовка необходима для того, чтобы объект привязанности мог раскрыться более полно. Анализ интервью с потребителями наркотиков и ценителями музыки показывает, что и те и другие рассматривают субъекта как активного агента в ситуации взаимодействия. Более того, субъект может "потерять себя" и позволить психоактивному веществу управлять собой.
Таким образом, привязанность оказывается сложным и хрупким комплексом взаимодействий, в котором объект и человек постоянно пытаются подстроиться друг под друга, либо становясь более активными, либо переходя в более пассивную фазу.
Это как классический роман, со страстями, изменами и предательствами, где возможен абсолютно любой финал. Да, это самое интимное и по-своему милое социологическое исследование, связанное с употреблением наркотиков.
К минусам можно отнести то, что французские исследователи мало внимания уделяют потенциальным негативным последствиям наркотиков: распад семьи, деградация личности, проблемы со здоровьем, потеря работы, плохой аппетит, нарушение сна, раздражительность, забывчивость и так далее. Чтение их статьи может привести к ложному предположению, что употребление наркотиков едва ли более проблематично, чем прослушивание любимой музыки.
Таким образом, привязанность оказывается сложным и хрупким комплексом взаимодействий, в котором объект и человек постоянно пытаются подстроиться друг под друга, либо становясь более активными, либо переходя в более пассивную фазу.
Это как классический роман, со страстями, изменами и предательствами, где возможен абсолютно любой финал. Да, это самое интимное и по-своему милое социологическое исследование, связанное с употреблением наркотиков.
К минусам можно отнести то, что французские исследователи мало внимания уделяют потенциальным негативным последствиям наркотиков: распад семьи, деградация личности, проблемы со здоровьем, потеря работы, плохой аппетит, нарушение сна, раздражительность, забывчивость и так далее. Чтение их статьи может привести к ложному предположению, что употребление наркотиков едва ли более проблематично, чем прослушивание любимой музыки.
Рейв-монстр
Психоактивные вещества и музыка объединяются в еще одном крайне интересном и теоретически значимом исследовании - "Сборка желания, наркотиков и техно // Дж. Фитцджеральд". Это постмодернистский антрополог, вооруженный многочисленными интервью с диджеями, промоутерами и рейверами, а также целым годом этнографических наблюдений на легальных и нелегальных рейвах в Мельбурне.
Фитцджеральд рассматривает рейв-культуру как культуру транслокального и ситуативного племени, впадающего по выходным в безбожный "городской" экстаз и выбирающего для проведения своих грязных культов заброшенные заводские здания или клубы. Наркотики, в большинстве случаев, являются одним из ключевых элементов рейвов.
По словам Фицджеральда, наркотики во время рейва могут играть несколько функций, причем одновременно.
Во-первых, они вызывают тот самый экстаз, который рассеивается по коллективному телу рейва, объединяя это тело, задавая ему напряжение и чувствительность.
Во-вторых, наркотики выступают в роли своеобразного посредника между телом рейвера и окружающей средой, особенно музыкой.
Многие рейверы описывают свой опыт под воздействием веществ как полное слияние с музыкой, растворение в ней, когда твое тело становится лишь продолжением ритма, его воплощением. Танец-музыка-наркотики - вот основная ось в сборке рейва. Однако фишка в том, чтобы каждый раз собирать уникальные ситуации из практически одних и тех же базовых компонентов.
Психоактивные вещества и музыка объединяются в еще одном крайне интересном и теоретически значимом исследовании - "Сборка желания, наркотиков и техно // Дж. Фитцджеральд". Это постмодернистский антрополог, вооруженный многочисленными интервью с диджеями, промоутерами и рейверами, а также целым годом этнографических наблюдений на легальных и нелегальных рейвах в Мельбурне.
Фитцджеральд рассматривает рейв-культуру как культуру транслокального и ситуативного племени, впадающего по выходным в безбожный "городской" экстаз и выбирающего для проведения своих грязных культов заброшенные заводские здания или клубы. Наркотики, в большинстве случаев, являются одним из ключевых элементов рейвов.
По словам Фицджеральда, наркотики во время рейва могут играть несколько функций, причем одновременно.
Во-первых, они вызывают тот самый экстаз, который рассеивается по коллективному телу рейва, объединяя это тело, задавая ему напряжение и чувствительность.
Во-вторых, наркотики выступают в роли своеобразного посредника между телом рейвера и окружающей средой, особенно музыкой.
Многие рейверы описывают свой опыт под воздействием веществ как полное слияние с музыкой, растворение в ней, когда твое тело становится лишь продолжением ритма, его воплощением. Танец-музыка-наркотики - вот основная ось в сборке рейва. Однако фишка в том, чтобы каждый раз собирать уникальные ситуации из практически одних и тех же базовых компонентов.
Еще одна функция наркотиков - порождать "монстрозность", то есть такие негативные состояния и ситуации, которые, также являясь частью рейва, задают его темную границу.
Речь идет о передозировках и бэдтрипах, в результате которых тело рейвера превращается в тело совершенно неуправляемого и дисфункционального "монстра".
Это чудовище, которое, на первый взгляд, не принадлежит рейв-культуре, можно рассматривать как ее конституирующий элемент, элемент, вносящий непредсказуемость и новизну, благодаря которому рейв всегда имеет потенциал стать чем-то другим.
Речь идет о передозировках и бэдтрипах, в результате которых тело рейвера превращается в тело совершенно неуправляемого и дисфункционального "монстра".
Это чудовище, которое, на первый взгляд, не принадлежит рейв-культуре, можно рассматривать как ее конституирующий элемент, элемент, вносящий непредсказуемость и новизну, благодаря которому рейв всегда имеет потенциал стать чем-то другим.
"Во время рейва возможны такие изменения в теле, которые невозможны в любой другой обстановке. Здесь возможна чудовищная эпидемия, невероятная интенсивность потоков, образующих корневище, которое, в свою очередь, порождает неостановимый процесс заражения. Это может быть "чудесный", "чудовищный" и "кочевой" опыт беспорядка".
- говорит Фицджеральд.
- говорит Фицджеральд.
Невыразимое
Если исследование Фитцджеральда, как и все предыдущие, основано на анализе того, что говорят о веществах, тостатья Вальверде и О'Мэлли посвящена тому, что не принято обсуждать в тесной связи с наркотиками в современном обществе, а именно удовольствию.
В работе "Удовольствие, свобода и наркотики:The Uses of 'Pleasure' in Liberal Governance of Drug and Alcohol Consumption" исследователи пытаются понять, как регулируются и переформатируются дискурсивные режимы публичных высказываний о наркотиках и их употреблении. Их главный тезис заключается в том, что в современных политически значимых дискуссиях на эти темы удовольствие почти никогда не является аргументом, а чаще всего о нем вообще не говорят и не упоминают.
Исключение или стигматизация категории "удовольствие" в дебатах о потреблении наркотиков имеет свою историю и до сих пор оказывает значительное влияние на то, как мы понимаем и что мы говорим о наркотиках.
Если исследование Фитцджеральда, как и все предыдущие, основано на анализе того, что говорят о веществах, тостатья Вальверде и О'Мэлли посвящена тому, что не принято обсуждать в тесной связи с наркотиками в современном обществе, а именно удовольствию.
В работе "Удовольствие, свобода и наркотики:The Uses of 'Pleasure' in Liberal Governance of Drug and Alcohol Consumption" исследователи пытаются понять, как регулируются и переформатируются дискурсивные режимы публичных высказываний о наркотиках и их употреблении. Их главный тезис заключается в том, что в современных политически значимых дискуссиях на эти темы удовольствие почти никогда не является аргументом, а чаще всего о нем вообще не говорят и не упоминают.
Исключение или стигматизация категории "удовольствие" в дебатах о потреблении наркотиков имеет свою историю и до сих пор оказывает значительное влияние на то, как мы понимаем и что мы говорим о наркотиках.
Вальверде и О'Мэлли показывают, что, хотя дискурсы о наркотиках менялись во многих обществах на протяжении истории, начиная с XVIII века и заканчивая современным подходом "минимизации вреда", они всегда объясняли употребление чем-то иным, кроме того, что можно условно назвать удовольствием от самого процесса и его результатов.
Например, употребление крепкого алкоголя, а позже и любого алкоголя, с восемнадцатого до середины девятнадцатого века объяснялось тем, что низшие классы были подобны животным (среди высших классов пристрастие к бутылке не было проблемой) и не могли должным образом контролировать свои инстинкты и желания.
Позже алкоголизм стали объяснять угнетающим влиянием все более изолированного образа жизни в большом городе, то есть рассматривать как реакцию на дезорганизацию, кризисы и несправедливость внешнего мира, которые лишь усугубляли проблемы, а не помогали их решать.
Употребление наркотиков в ХХ веке сначала рассматривалось как признак некой внутренней патологии, затем как показатель асоциального образа жизни, негативного влияния социальной среды, результат психологической или химической зависимости, средство от депрессии и так далее.
Даже дискурс "минимизации вреда", имеющий репутацию наиболее прогрессивного, связывает употребление наркотиков с потенциальными рисками для здоровья и других органов. А наукообразный подход, который его окружает, также рассматривает потребление исключительно с прагматической точки зрения.
- Повышает ли курение креативность?
- А как оно влияет на память?
- Полезны ли грибы для лечения психологических расстройств?
И так далее до бесконечности.
Вальверде и О'Мэлли приходят к выводу, что связь между употреблением наркотиков и удовольствием подвергалась жесткому и продолжительному идеологическому подавлению и замалчиванию. Они утверждают, что в этом виновата политическая логика современных либеральных обществ, в которых удовольствие всегда связано с категориями нормального и допустимого. Те удовольствия, которые связаны с социально и юридически неодобряемыми практиками, неизбежно демонизируются и стигматизируются.
Государственные дискурсы о наркотиках и алкоголе, как правило, отбрасывают удовольствие как мотив потребления и вместо этого предлагают видение потребления, связанного с принуждением, болью и патологией.
Утверждается, что проблемное употребление наркотиков вызвано не поиском удовольствия, а такими вещами, как "рабство воли"; "поведенческие драйвы" во многих современных психологических теориях; или какие-то другие телесные, социальные или психологические сбои или дефекты, которые толкают людей на "неразумные действия".
Тем не менее, они призывают избавиться от идеологической цензуры при разговоре о наркотиках, хотя бы потому, что цензура мешает адекватному разговору.
Вальверде и О'Мэлли приходят к выводу, что связь между употреблением наркотиков и удовольствием подвергалась жесткому и продолжительному идеологическому подавлению и замалчиванию. Они утверждают, что в этом виновата политическая логика современных либеральных обществ, в которых удовольствие всегда связано с категориями нормального и допустимого. Те удовольствия, которые связаны с социально и юридически неодобряемыми практиками, неизбежно демонизируются и стигматизируются.
Государственные дискурсы о наркотиках и алкоголе, как правило, отбрасывают удовольствие как мотив потребления и вместо этого предлагают видение потребления, связанного с принуждением, болью и патологией.
Утверждается, что проблемное употребление наркотиков вызвано не поиском удовольствия, а такими вещами, как "рабство воли"; "поведенческие драйвы" во многих современных психологических теориях; или какие-то другие телесные, социальные или психологические сбои или дефекты, которые толкают людей на "неразумные действия".
Тем не менее, они призывают избавиться от идеологической цензуры при разговоре о наркотиках, хотя бы потому, что цензура мешает адекватному разговору.